Интервью недели. Юрий Вяземский

Здравствуйте, вы смотрите интервью недели на телеканале Первый Псковский, с вами Владислава Аплякова. И сегодня мы ведем беседу с очень интересным гостем, с философом, с писателем, с автором, бессмертным автором и бессмертным ведущим телевизионной программы «Умники и умницы» Юрием Вяземским.

Юрий Павлович, здравствуйте. Здравствуйте, очень хорошо.

Вы оговорились, да? Замечательно.

Замечательно, что наговариваетесь почаще. Бессмертный.

И бессмертный. Бессмертный-то ладно, бессмертный неинтересно, потому что я бессмертный.

Ну, я считаю, что действительно так, потому что я думаю, что многие из наших зрителей, я в том числе, выросли на вашей программе. Вот даже буквально сегодня, перед тем, как мы начали вести диалог, я включила первый канал, и что я вижу?

«Умники и умницы». Я больше того скажу.

Это было накануне Пасхи. Да.

И я часто… Мы все бессмертные. Вот видите, как вы обыграли мою оговорку.

Спасибо вам большое. Но вот я представила вас, сказала, что вы и автор, и философ, и писатель.

А если бы у вас была такая возможность самому себя представить, то как бы вы это сделали? Это мне очень легко сделать – сочинитель.

Сочинитель. Почему сочинитель?

А потому что я все, в общем, сочиняю. Я с детства сочиняю, я с детства хотел… Я, правда, не знал, кем я хочу быть.

А потом я сочиняю сценарии, я сочиняю книги. Основная моя профессия, в общем, как я считаю, это литература, сочинитель.

И сочиняете вопросы для телевизионной передачи. Естественно.

От начала и до конца. А потом был такой замечательный человек, которого я очень люблю, звали его Александр Пушкин, он сказал, что он сочинитель.

Вот вы приехали к нам в Псков на региональный этап конкурса. А как часто вы ездите по городам, чтобы посетить региональный этап?

Все время. Постоянно?

Каждый год. Только вот в этот раз у меня немножко сложно, потому что… Ну, в общем, я в Пскове, не будем о грустном говорить.

У вас очень хороший канал, очень светлый, город совершенно замечательный. Тридцать участников движения российского «Умники и умницы», поэтому я и мои представители обязаны.

А потом, простите, Псков, основатель этого движения, Псков проводит региональные отборы начиная с тринадцатого года. Десять лет.

Вы, наверное, еще в школу ходили? Или еще в детский сад?

Да, в школу еще ходила. Еще в школу?

Да. Но десять лет.

И вот в течение этих десяти лет сколько раз вы здесь бывали? На региональных этапах?

Ну, я, по-моему, один раз только пропустил. И то, потому что моя помощница, чрезвычайно полномочный эмиссар и моя заместительница, она просто попросилась сюда приехать.

А как? А нет, простите, еще раз я один пропустил, потому что был ковид.

Был ковид, и поэтому никто никуда не ездил, и, в общем, Псков лишняя возможность.показал какой-то замечательный город, потому что без моей помощи, без дистанционно были отобраны дети и очень хорошие, потом они выступали. То есть наши ребята к вам привыкли, когда они проходят на следующий этап, если проходят, они уже знают, как себя вести, вас не боятся или боятся?

Как вы чувствуете? Я не знаю, я не думаю, что они боятся меня, я думаю, что они просто волнуются и это чрезвычайно важно, потому что у меня сестра, народная артистка, она мне когда-то очень хорошо сказала, она говорит, Юрочка, дорогой, вот если ты не волнуешься перед выходом на сцену, надо уходить из профессии, а если ты вышел на сцену и продолжаешь волноваться в течение более чем пяти минут, тебе тоже надо уходить из профессии, так что вот это вот волнение перед выходом, это замечательно и так и с ними происходит, потом некоторые увлекаются, начинают даже мне возражать.

Вы любите, когда вам возражают? Обожаю.

Я очень люблю, когда со мной согласны, потому что это не интересно. А вот у меня учитель, древний грек Сократ, он на это очень рассчитывал, на возражения, на замечания, на поиск своего.

Не могу не спросить, как вы оцениваете подготовку наших ребят Псковских? Насколько сильная база?

Я не буду их как-то особенно оценивать, я просто скажу, что выиграл Псковский, правда это я нарушаю все, исключительно развиваться Владислава, потому что в принципе телезрители увидят, что он выигрывает в эфир, это у нас в середине июня, сейчас мне очень приятно с вами говорить, потому что... Ну я буду говорить друзьям, знаете, я догадываюсь, кто будет лидером, буду делать вещь, что я не знаю, но судя по ответу догадаюсь.

Плюс я еще хочу к этому добавить, что в общем там по-разному Псковские выступали, потому что их, конечно, надо готовить, но теперь я вам по секрету скажу, возглавила ВУЗ ваш, удивительная женщина, которая взяла это все в свои руки, вот и должно быть очень хорошо. Ильина ее фамилия, сокровище, только ей не говорите, может быть она не будет смотреть эту программу.

Это будет наш секрет. Я ее очень люблю и очень ценю, она удивительная женщина, теперь с умниками все в порядке.

Ну вы об этом говорили, когда пригласили ее в жюри, да, конкурс? Ну я еще раз повторяю, Владислава, еще раз.

Хорошо. А расскажите, вот столько лет, меняется ли поколение участников, меняется ли их, ну не уровень подготовки, но может быть скорость ответа, точка зрения?

Меняется, конечно, потому что, ну слушай, они меняются, но они, конечно, слегка ягануты, как они сами про себя говорят, вот, но ничего, я все равно отбираю ребят и заставляю их, в общем. Я почему спрашиваю?

Заставляю их думать. Хотя Фуршенко, может быть вы знаете, такой замечательный человек, который был министром, а сейчас, в общем, занимается на другом уровне этим, он, я ему ругал,Он говорит, а у вас что Юрий Павлович, очень похожи же ведь.

На самом деле я не просто так спросила. И он прав Андрей Александрович.

А потому что мои знакомые говорят, что раньше игроки были сильнее. Раньше они отвечали, не задумывались, реже ошибались, а я вот так не читаю.

Мне кажется, что... Не, ну раньше вообще, конечно, все было сильнее.

Да? Ну, потому что я был моложе, я бегал на длинные дистанции, ездил на велосипеде и конечно.

Не могу не спросить правду. Умников раньше было намного сильнее.

Толстой, Достоевский. Ну, раньше подготовиться было намного сложнее.

Сейчас-то есть интернет. Конечно, бедный Достоевский, вот как он мог подготовиться, бедный?

Еще его в тюрьму заперли. Я к тому, что...

Интернет, нет, понимаете, интернет штука очень интересная. Потому что интернетом надо уметь пользоваться.

Там же ведь есть, если пользоваться Википедией, то мои умники быстро понимают, что они в полуфинал не попадут. Надо читать книги, потому что Вяземский читает книги.

И, значит, он оттуда берет вопросы. А Вяземский подсказывает, какие книги нужно читать?

Нет, категорически. Я понимаю, что я очень нехорошо себя веду.

Но дело в том, что вот эта ориентация в пространстве и антиэгэ, понимаете? Они сами должны эти книги найти.

Они сами должны сообразить. Они должны понять, как это все устроено.

И тогда они у меня начинают выигрывать. Они, кстати, быстро понимают, что на самом деле они не друг с другом соревнуются.

Они вычисляют, какие книги читает Юрий Вяземский и какие вопросы он может задать. Но это я только на Псковской земле такой секрет раскрываю.

Вы понимаете, да? А вот насколько заранее ему известна тема?

За месяц. Но она очень широкая.

Приведите пример. Ну, есть самая страшная тема, которая у меня когда-то звучала.

После этого я уже не повторял этого безобразия. Эта тема была «Любовь в мировой литературе».

Бесконечно широкая тема. За 10 дней я, правда, их предупредили, что арабскую литературу, китайскую, японскую мы не берем.

Ну, вот одно западное. И русское.

Настоящее испытание. Ну, они, кстати, там, естественно, были самые известные вещи, понимаете?

Естественно, я работал на эрудицию, чтобы люди понимали, кто такой Гаврил, кто такой... И любил, и не любил, и все проще.

Ну, Гаврилу это надо было знать, Ромео Джульетту надо было знать. Вот какие-то такие очень известные.

Нет, вообще так дается. Либо век заграничной истории, либо...

Вот сейчас мы закончили финал. Островский.

Жизнь, творчество, эпоха. Дальше будет то же самое по Алексею Толстому.

Десять томов. Десять томов.

И чего там Вяземский? У вас есть любимая тема?

А? У вас самого есть любимая тема?

Понимаете, у меня есть любимая тема, потому что я сейчас как раз по задаче...За заданием нескольких губернаторов работаю над третьей частью романа «Бесов нос». Там, кстати, в третьей части как раз будет описано, там столько Пскова будет, там у меня Хельге отправится сюда.

— Обязательно надо, Псковичам-то обязательно надо почитать. — Вот, то есть, естественно, у меня любимая тема сейчас, на данный момент, это девятый век, но по девятому веку играть с ребятами не надо, это очень специфично.

— Наверняка были случаи за историю передачи, когда вас очень сильно удивляли игроки, например, изначально... — Все время.

— Все время. Бывает так, что вы думаете, что игрок недостаточно подготовлен, а в конечном итоге он выстреливает и показывает себя с самой лучшей и сильной стороны?

— Бывает, но, в общем, я уже за 30 лет научился вычислять. Другое дело, что иногда бывает просто, понимаете, вот один мальчик у меня вызывал большие подозрения, потому что это было довольно давно, и тогда...

Сейчас никто не читает сценарий, никто из группы... Второй человек, который после меня читает сценарий, это судья, который садится в ореопад.

И Лину спросить, она подтвердит. А раньше говорили, вот, режиссеру надо посмотреть, поэтому ближе к финалу и эго еще не было никакого, поэтому утечка начиналась.

Начиналась утечка, и поэтому, начиная с полуфинала, даже в финале иногда с ректором мы ловили казачков. Вот в полуфинале, я помню, один мальчик из Сочи, Игорь вот такой весь...

У меня большие подозрения по поводу были, и я из сценария, который читало несколько человек, убрал вопрос и даю очень сложный вопрос. Ходосевич, стихи Ходосевича.

Думаю, сейчас я проверю тебя. Сейчас ты...

И вдруг он говорит, ой, Юрий Павлович, да это Ходосевич. Я обомляю.

Ну, потому что это никто не знал, что этот вопрос, это проверочный вопрос. Я говорю, откуда, Игорь, вы знаете.

Он говорит, ой, а у нас училка была, она без Ходосевича жить не могла. Она каждый урок по литературе начала с того, что она читала что-то из Ходосевича.

Понимаете, какое везение, да? Действительно.

А часто вы так, не помоясь этого слова, шкодничаете и выкидываете какие-то вопросы изначально. Шкодничают те, которые, простите, нет, сейчас я этого не делаю.

Я делаю только тогда, когда в предыдущем ответе иногда человек забегает в пакет и рассказывает то, что я потом хотел спросить. Нет, сейчас я этого не делаю, потому что у меня утечки нет.

А шкодничают, Владислава, простите, те, которые продают вопросы. Хорошо.

Ариапак, как вы выбираете гостей? Я знаю, что наша ректор была среди судей.

Ну вот я так и выбрал. Я увидел удивительно интересную женщину.

Мне очень захотелось, чтобы она судила. Она не просто судила, там в конце мы побеседовали.

И телезрители были в восхищении. Вот по поводу беседы.Говорили, какая умная, какая чуткая, замечательная женщина, потому что это очень важно.

Но нам ли не знать? Мы же все-таки в одном городе живем, и это наш ректор.

А вот как вы выбираете вопросы для этого короткого кусочка, ведь так мало времени, столько всего хочется узнать, столько спросить. А я никак не выбираю, просто мы садимся и начинаем разговаривать.

Потому что я заранее предупреждаю, что я не Познер. У нас единственный интервьюер, все остальные отдыхают и нервно курят в коридоре, это Познер.

Владимир Владимирович. Поэтому я ни в коем случае не лез, мы просто разговариваем.

Иногда получается очень интересно и лучше, чем у Познера, потому что мы просто разговариваем. Действительно, живая беседа, мне кажется, она самая любопытная.

Да, если она получается. То есть вы выбираете в аэропак тех людей, которые вам интересны?

Да, и которых можно позвать. Как, понять можно или нет?

Ну, когда-то я был совершенно свободен и мог звать кого угодно. У меня только Путина не было, в общем, практически были все.

А сейчас, в общем, я не зову, у меня запрет на... Вот Ведерникова я не могу позвать, даже если он захочет ко мне прийти.

Он не захочет. Вот если он захочет, я не могу.

А Турчака у меня совершенно свободно, даже дважды был. У меня, простите, от Турчака...

Я помню. От Турчака у меня даже лежит как оберег подкова скобарской.

Он так назвал. Это скобарская наша золотая подкова, которую я вам дарю.

Причем, если хотите, чтобы была полная чаша, вы передавите вот так. А если хотите, чтобы она вас охраняла, то ворота вот.

Ну, удивительно. Мне кажется, когда я смотрю передачу, что гости очень связаны с темой игры.

Это так? Иногда, да, иногда совершенно нет.

Иногда специально зову человека. Ну, такая как Ильина, например, ее...

Особенно интересно позвать на ту тему. Ну, на любую.

На любую? Я абсолютно согласна с вами.

А вот дайте совет умникам и умницам, которые только начинают свой путь. Которые еще не участвуют в региональном этапе, но думают о том, что очень хотят попытаться.

Может быть, лично от вас совет для них? Ну, совет, если они очень хотят поступить, естественно, в УСИ, особенно в ГИМО, то, в общем, через умников не надо.

Потому что это самый сложный путь. Самый простой путь — это блестящая ЕГЭ.

Когда ты сдаешь блестящую ЕГЭ, тебе никакие Олимпиады не нужны. Это, правда, довольно сложно.

Проще значительно, чем у меня, это через Российскую Олимпиаду. Всероссийскую Олимпиаду.

А ко мне, в общем, надо идти, если ты хочешь появиться на экране, если ты хочешь, чтобы тебя узнавали. Я только сейчас из Новгорода.

Там как раз девочка, которая только призер. Так она после первой же программы к ней в Боровичах подходили и говорили.

Она очень удивилась, потому что она стала известной. Знаете, здесь именно олимпийские игры интеллектуальные.

Здесь надо хотеть выиграть. — Играть или выиграть?

— Потому что у меня несколько умников, они у меня выиграли.выиграли. А бывает такое, что приходят умники, к которым хочется играть?

У них нет цели выиграть, конечно, это приятно, но тем не менее. Бывает, я, конечно, немножко огорчаюсь, но некоторые подходят, они даже говорят, мы к нему не хотим, мы хотели к вам.

Но среди этих ребят, что мне очень нравится, они перед финалом уходят, говорят, мы не хотим занимать ничего место. В любом случае, я мечтал поступить в питерский университет на историка, там, где изучают древние языки, там, где археологии изучают.

Мне вот этого ничего нет. Оттолкнемся немножко от передачи, если позвольте, задам личный вопрос.

Вы сочинитель, столько дел, а времени на хобби остается на увлечения. Есть у вас хобби, увлечения, то что, ну вот, помимо вашей основной деятельности?

Или вместе с ним? У меня же ведь три профессии, и какая из них основная? 

Это основная, конечно, это книги. Хоббит, наверное, это как раз сочинение сценариев, зарядка детей и все прочее.

А вообще, по большому счету, у меня выходных дней нет, у меня есть один только выходной день, это среда. В среду я выхожу из дома, сажусь на машину, еду в МГИМО и читаю подряд три, сейчас четыре лекции.

Все это называю выходной день. Ну, это же действительно выходной день, потому что, это же какая работа-то?

Работа, она происходит со столом, работа, когда ты читаешь книги, когда ты готовишься к лекциям, а тут ты приходишь и делишься результатами проделанной работы. У нас декан один был, он не понимал, вот, почему вы так редко бываете на работе, я говорю, я дома работаю, а здесь у меня выходной день.

Не понимал никак, решил, что я так шучу, пришлось декана убрать. Понятно, опасный вы человек, Карпалыч.

Нет, он просто дурак, декан был, понимаете, он не только меня не понимал, он еще трех или четырех заведующих кафедры не понял, но они как-то обращались к ректору, сказали, что хочется как-то работать радостно, а он мешает. Ну, и последний, заключительный вопрос, в нашем таком небольшом интервью, расскажите, пожалуйста, есть у вас топ полезных советов?

Ну, вот, допустим, три-четыре совета полезных для того, чтобы, назовем первую половину этой поговорки в здоровом теле был здоровый дух? Это всегда очень сложно, какие три?

Первое, в каждом человеке живет умница, эту умницу надо найти и беречь. Второе, надо работать.

Третье, надо особенно активно работать тогда, когда работать не хочется.Спасибо вам большое. Спасибо, что пришли к нам, что ответили на вопросы, что пошутили, иронизировали.

Мне было очень приятно с вами пообщаться. Я думаю, что нашим зрителям было очень приятно вас послушать.

И, может быть, мы с вами увидимся еще раз и вы снова к нам придете на интервью. Спасибо.

Спасибо вам.