Юрий Вяземский: Я ни в коем случае не за царскую монархию. Я за выборную президентскую

Телеведущий и писатель — о подростковой шизофрении, неправильной оппозиции и религиозности советских космонавтов

«Оппозиция должна сотрудничать с властью. У нас же с такой оппозицией плохо. То, что я сейчас наблюдаю — это озлобленные люди без всякой перспективы, натравливающие детей», — считает писатель, телеведущий, завкафедрой мировой литературы и культуры факультета международной журналистики МГИМО Юрий Вяземский. «Реальное время» публикует его интервью «Собеседнику» без сокращений.

Свою программу Юрий Вяземский ведет уже 27 лет — но книги пишет гораздо дольше. За глаза его называют «самым главным Умником страны», ассоциируя телеведущего Юрия Вяземского с программой Первого канала «Умницы и умники». Но сам Юрий Павлович на это обижается, потому что считает себя еще и хорошим писателем. Недавно даже выпустил очередной роман «Бесов нос. Волки Одина». О книге, о своем отношении к оппозиции, к атеистам и к президенту Путину он рассказал «Собеседнику».

У нас нет психиатрии

— Юрий Павлович, в августе в Ульяновской области 16-летний подросток убил членов своей семьи и покончил с собой. Информацию о том, что этот парень принимал участие в программе «Умницы и умники», вы уже комментировали: дескать, лично его не знали, он успел сыграть только в региональном отборочном туре конкурса, но не в телесъемках. Вы думали о том, что же случилось сегодня с подростками? Они расстреливают в школах, взрывают, убивают...

— Мне сложно комментировать, потому что все это требует серьезного социологического, клинического и психиатрического анализа. У нас психиатрии-то вообще нет. Ее в свое время угробили, потому что она в течение длительного времени обслуживала только МВД и КГБ. В нашей стране и серьезных психиатров почти не осталось. Конечно, мы можем сказать: «Да, такие случаи участились». Но дело в том, что пресса стала намного свободней и об этих случаях пишет. Еще, конечно, сильное влияние информации из интернета.

Замечу: я ругаю не интернет, а информацию, которая идет из других стран, где такие страшные случаи становятся чаще. Молодежь очень активно может читать об этих убийствах.

У меня отец — выдающийся ученый Павел Васильевич Симонов — занимался нейрофизиологией, поэтому я примерно представляю, что такое мозг и как он работает, какой он хрупкий. У меня нет ни малейшего сомнения, что тот парень из Ульяновской области был страшно болен.

— Говорили, что он был развитым мальчиком, участвовал в интеллектуальных олимпиадах. И вдруг — убийца!

— Это поверхность. «Титаник» так погиб. Замечательный, благополучный корабль увидел льдину и решил, что он ее запросто преодолеет. А это оказался громадный айсберг, который расколол корабль...

У шизофреников, особенно юных, поверхность бывает очень тихая, спокойная, со склонностью, как правило, к очень хорошим школьным знаниям. Все это вместе хорошо сочетается.

— Вы отслеживаете дальнейшую судьбу участников программы и своих студентов в институте, где преподаете?

— Мне страшно любопытно, когда информацию подносят мне на блюдечке с голубой каемочкой. А такое происходит редко.

Семь лет назад исполнилось 20 лет нашей программе, ребята сами арендовали большой зал в МГИМО и пригласили меня. Поначалу я этому препятствовал, поскольку не сторонник всяких юбилеев. Слава богу, они меня не послушались. Когда вошел в зал и увидел там тысячу ребят (некоторые даже специально приехали из других стран), то понял, что при всех своих грехах, наверное, меня могут простить. Столько радостных и благодарных мне людей!

Для того чтобы нормально развиваться, у власти должна быть оппозиция. Но, во-первых, она должна быть конструктивной. Во-вторых, реальной, чтобы прийти к власти. В-третьих, тут должен действовать закон сретения, то есть оппозиция должна сотрудничать с властью

В России продолжается монархия

— В 2006 году в вашей программе победила, а затем поступила в МГИМО Кира Ярмыш. Сегодня она — пресс-секретарь Фонда борьбы с коррупцией Алексея Навального. Зная, что вы к нашей оппозиции относитесь негативно, спрошу: не жалеете, что тогда эта девушка выиграла в программе?

— Нет, за Киру Ярмыш мне не стыдно, потому что она уже взрослая женщина и вольна выбирать свою точку зрения. В нашей программе я задавал вопрос о Вольтере, который когда-то сказал: «Я категорически с вами не согласен, но отдал бы жизнь за то, чтобы вы могли выражать свое мнение». Поскольку я сам этот вопрос отобрал и сам его задал, думаю, что и у меня должна быть такая позиция. К слову, с Вольтером я во многом не согласен, в частности с его отношением к Богу...

Что касается оппозиции, понимаете, я ожидаю ее, она категорически нужна. Мой любимый философ и в каком-то смысле духовный учитель Сократ в своей речи на суде в 399 году до Рождества Христова говорил: «Дорогие афиняне, вы должны быть мне благодарны! Я, как овод, вас кусаю, потому что иначе разжиреете и станете неповоротливыми...». Для того чтобы нормально развиваться, у власти должна быть оппозиция. Но, во-первых, она должна быть конструктивной. Во-вторых, реальной, чтобы прийти к власти. В-третьих, тут должен действовать закон сретения, то есть оппозиция должна сотрудничать с властью. У нас же с такой оппозицией плохо.

— А если власть не хочет сотрудничать?

— Понятно, что власти, что бы ни говорили ее представители, оппозиция не нужна. Значит, надо ее заставлять. Без насилия! Но то, что я сейчас наблюдаю — это озлобленные люди без всякой, на мой взгляд, перспективы. Тем более натравливающие детей. И насколько я знаю, эти дети — проплаченные...

— Откуда же вы это знаете?

— Из прессы. Конечно, доподлинно я этого не могу утверждать, но такие выводы можно сделать, наблюдая, как они действуют и как себя ведут... Это же непродуктивно, это очень зло. Они все ругают последними словами! Готовы в любой момент вцепиться, по любому поводу. Делается все специально и провокационно. Их ведут туда злые неудачливые дяди. Это напоминает мне басню Ивана Крылова «Слон и Моська»: «По улицам Слона водили, как видно, напоказ». Тандем слона и моськи меня смущает. Мне нужны разные слоны.

— Некоторые преподаватели институтов угрожают студентам, что будут отчислять тех, кто участвует в оппозиционных акциях. Вы как преподаватель отчислили бы такого ученика?

— Давайте так скажу: насколько знаю, если студент государственного института, как наш Институт международных отношений, находится под судом, то его могут отчислить. Лично мне ребята высказывают все что угодно на лекциях, семинарах — это нормально. Но когда ты заведомо идешь на провокацию, чтобы подраться с полицией, невольно приходит мысль, что за этим кто-то стоит. Вот я бы не исключал таких ребят из театральных вузов. А про консерваторию подумал бы: все-таки пальцы на митингах могут поломать.

Ходят ли на такие акции студенты нашего учебного заведения, не знаю, не слышал. Но МГИМО — сильнейший вуз, там должны звучать разные голоса для демократического общества, которое вроде бы мы строим.

Демократия начинается тогда, когда происходит разделение властей. На законодательную власть, исполнительную и судебную. Не могу сказать, что это разделение у нас окончательно произошло. У нас продолжается монархическая форма правления

— Вроде бы?

— Да. Я не могу считать современное состояние России демократическим обществом, потому что для этого слишком образован.

Демократия начинается тогда, когда происходит разделение властей. На законодательную власть, исполнительную и судебную. Не могу сказать, что это разделение у нас окончательно произошло. У нас продолжается монархическая форма правления.

— Кстати, вы как-то признались, что такая форма правления вам нравится...

— Она мне не то чтобы нравится. Я ни в коем случае не за царскую монархию, все-таки за выборную президентскую...

Понимаете, я жил в 1990-е годы и видел, что там творилось. Поэтому всячески поддерживаю Путина за то, что он эту псевдодемократию остановил, стал наводить порядок — например, прекратил чеченскую войну.

Мне представляется, что Россия должна быть подготовленной к демократии. Да и не только мне, и Пушкин об этом писал, и другие люди. Резкий переход в демократию чреват. Да, нам надо к ней идти, но делать это медленно и конструктивно. И это у нас постепенно происходит. Может быть, некоторые этого не замечают. Посмотрите, молодежь стала совершенно другая, свободная, перестала врать.

Поклонская — золотко!

— Юрий Павлович, когда интенсивно раскручивали партию «Единая Россия», в передаче «Умницы и умники» появлялись некоторые ее члены. Это правда, что об этом вас просили руководители Первого канала?

— Во-первых, я человек самостоятельный, юридически не работаю на «Первом канале». Я с ним сотрудничаю.

Во-вторых, многие члены «Единой России» — мои друзья, близкие люди. Вот в 2012 году я понял, что нужно открывать свое движение, иначе «умников» из регионов в программу не наберу. Раньше, когда не было ЕГЭ, не было интеллектуальных олимпиад, ребят я выбирал по письмам, а они приходили мешками. А потом ситуация стала меняться, потому что поступить в МГИМО стало значительно проще, через те же хорошие ЕГЭ. Понял, что скоро у меня останутся одни москвичи. И тогда я обратился к некоторым губернаторам с просьбой помочь. И там стали проводить отборочные туры по модели моей программы. Мы в беседе с вами вспоминали парня из Ульяновской области, он в таких турах и участвовал. Так вот, откликнулись на мою просьбу те губернаторы, которые являлись членами именно «Единой России».

Можно свои впечатления о присутствии Владимира Владимировича на КВН я не буду высказывать?! Вы сравнили: великий КВН и какие-то «Умницы и умники»!

— Вы как-то сказали, что Путина в свою передачу не пригласили бы. Почему?

— У него такая загруженность, что совесть не позволит даже предложить.

— Ну он же ходит на КВН, например...

— Можно свои впечатления о присутствии Владимира Владимировича на КВН я не буду высказывать?! Вы сравнили: великий КВН и какие-то «Умницы и умники»!

— А Владимира Жириновского почему не приглашаете? Мало осталось передач, где он не участвовал...

— По-моему, он даже на это обижается. Если не ошибаюсь, где-то в прессе высказался, что Вяземский издевается над детьми. Думаю, для моей программы он слишком яркий человек.

И потом, сейчас у меня в передаче нет политиков вообще.

— Жаль. Пригласили бы депутата «Единой России» Наталью Поклонскую. Она так любит царя Николая II, а вы, знаю, негативно о нем отзываетесь...

— Я, когда ее вижу, думаю: «Золотко, так хотел бы с тобой поговорить!». Если бы она в чем-то со мной согласилась, значит, я чушь сморозил. Но такие люди тоже нужны.

Атеиста в жизни не встречал

— Юрий Павлович, давайте поговорим о ваших книгах. В магазинах продаются сборники «Умницы и умники», где есть вопросы, которые звучат в вашей программе, и там же — ответы на них. Получается, купил я эту книгу, выучил и выиграл в вашей телевикторине. А значит, поступил в МГИМО. Разве это честно?

— А что тут нечестного?! Когда объявлена тема и человек по этой теме готовится, почему он не может взять книгу Вяземского и там прочитать об этом?! Это единственная возможность хоть как-то детям помочь. Если человек приобрел мои книги, почитал вопросы-ответы, а потом этот вопрос вдруг повторяется в программе... Почему бы нет?! Это же не подсказка в кадре, значит, человек готовился.

— К сожалению, пока не прочитал вашу новую книгу «Бесов нос. Волки Одина»...

— Этот роман как раз о том, о чем мы с вами говорим. Там можно найти ответы на многие сегодняшние вопросы: о том, почему мы так живем, почему к этому пришли, зачем так ведут себя люди.

Роман состоит из двух слоев, которые вроде бы между собой не монтируются. Но, прочитав, вы поймете, что все там переплетается. Сначала говорится о IX веке, когда образовалось наше великое государство. Это и викинги, и славянские племена, которые друг с другом в очень сложных отношениях. Причем это написано в манере саги.

А действие во второй части происходит в 2012 году. Трое мужчин — профессор, популярный телеведущий и переводчик — встречаются на рыбалке. Ведут очень интересные разговоры.

— Услышав про эти три профессии, сложно не задаться вопросом: а не себя ли Юрий Вяземский там прописал?

— Конечно, каждый писатель в своих героях отражает себя, свои знания. Но когда они начинают разговаривать, то становятся совсем другими, не мною. Например, профессор у меня хотя человек и очень образованный, но злой, обиженный. Он ярко рисует картину состояния дел в нашей стране, касаясь и экономики, и политики, и культуры. Народ он ласково называет «сволочью».

— С кого из наших телезвезд списывали другого героя — ведущего?

— Конкретно никого в голове не держал. Но, конечно, намеки на каких-то известных людей в книге есть. Единственное, что могу раскрыть: некий персонаж по фамилии Францев — это Владимир Познер. Думаю, об этом читатель догадается сразу.

Конечно, каждый писатель в своих героях отражает себя, свои знания. Но когда они начинают разговаривать, то становятся совсем другими, не мною

— Кстати, о Познере. Точнее, об атеизме, в котором он часто признается. Вы как-то сказали: «Атеист — это животное, это больной, его надо лечить». Честно говоря, прочитав, я вздрогнул...
— Все это вырвано из контекста.

Сначала скажу: человек отличается от животных тем, что он религиозен. Без религии человек не может. Он живет с фундаментальной потребностью, чтобы жить дальше после смерти. Нормальный человек не хочет умирать, единственное существо, которое об этом задумывается.

Если говорить о той фразе... Я был на одной передаче («Культурная революция», — прим. ред.). Там сказал, что в принципе в своей жизни атеиста не встречал. Потому что в той или иной форме в каждом человеке эта вера живет. Ведь, когда у него кто-то умирает, он же его хоронит, а не выбрасывает куда-то, как животное. Не хоронят своих близких только больные люди. Я знал двух таких. А потом, как правило, справляет поминки, девять дней, сорок дней и так далее. Это тоже религия.

Привел в пример интересный случай: однажды я летел в одном самолете с Германом Титовым — первым дублером космонавта Юрия Гагарина. Так вот, Герман Степанович мне рассказал, как их с Гагариным накануне отъезда на космодром Байконур привезли на Красную площадь. Ночью для них открыли мавзолей Ленина, и они там вдвоем поклонились мумифицированному вождю. Это потом я изучал древнеегипетские папирусы, где сказано, что перед каждым важным событием полководец приходил в поминальный храм. Такой интересный «атеизм» был в СССР.

Вот обо всем этом я говорил в программе. Сердцевину вырезали, а оставили фразу, которую вы процитировали.

Материал вышел в издании «Собеседник» №35-2019 под заголовком «Юрий Вяземский: Шизофреники, как правило, склонны к знаниям».