Вчерашняя студентка, будущий учитель: три ставят просто так
Начало разговора доступно тут. Вторая часть беседы доступна тут.
Денис: Здравствуй, Настя! В прошлый раз мы остановились на том, как вы проходили практику в Московском Центре Качества Образования.
Настя: Привет! Хорошо, продолжу отсюда.
Мы там проверяли экзамены. Только не вторую часть, как эксперты делают, а то, что уже проверил компьютер. То есть компьютер там считывает написанное ребенком на бланке, и мы должны были сказать, правильно ли он это сделал или неправильно.
Денис: Я смотрю, просто блестящая цифровизация! Интересно, оно всегда так работает? Мне вспоминается взорвавший рунет ролик с какой-то пафосной выставки образования или достижений, где зрителям показывали «робота». Этим роботом оказался высококлассный артист.
Настя: Не могу сказать, всегда или не всегда, но у нас было так. Компьютер много ошибается. Например, запятую считает за единицу или что-то в этом роде. Мы всё должны были исправлять. Это называлось верификацией. А нас звали верификаторами.
Денис: И много будущих педагогов предпочитало эту практику реальной работе с детьми?
Настя: Много. Много пошло именно сюда.
Немного, кто выбирал вожатскую деятельность.
Денис: А ты почему попала в МЦКО? Почему не в лагерь?
Настя: Не знаю... Если честно, то у меня есть некоторая проблема. Какая-то робость перед совсем маленькими детьми. Я бы не хотела преподавать в пятых-шестых классах.
Мне кажется, что они там не очень дисциплинированные. И там надо уметь держать класс. Я пока этого побаиваюсь, честно признаюсь.
С старшими классами у меня вообще проблем нет. Вернее, не было с ними проблем на практике и во время репетиторских занятий.
Поэтому в лагерь я не хотела. Тем более, уезжать куда-то жить. Я в своей жизни, будучи ребенком, тоже в лагере никогда не была. В общем, не лежала душа к этому, а тут предоставили другую возможность, вот и пошла. Тем более, экзамены я любила.
Хотя там тоже не все было гладко. Даже наоборот. Условия были дикие. Мы там по восемь часов подряд эти бланки проверяли. Но это, наверное, отдельный вопрос, не будем этого касаться. Так что, вот такой предмет – основы вожатской деятельности.
Денис: Ну, то есть, ты прошла практику, которую можно назвать «Введение в рабскую учительскую жизнь», да?
Настя: Похоже.
Денис: Давай дальше?
Настя: Ага.
Одна из самых главных проблем, которая у меня здесь выписана – четвертая. Это то, что происходило с экзаменами.
На первом курсе, и даже в середине второго экзамены были очными. Мы почти все сдавали по билетам, стандартно. То есть, человек выбирает билет, готовится. Как положено.
Но после ковида все экзамены перешли в дистант или на «автомат». Я понимаю – во время ковида. Но с чем связано продолжение такой практики не пойму. Почему бы после того, как мы вернулись к нормальной учёбе не вернуть очные традиционные экзамены? Для меня большая загадка, почему не отказались от всех этих «автоматов»
Ведь отсюда вытекают новые проблемы. Многим студентам начинают ставить «три» просто так. Было и такое, когда у человека вторая попытка пересдачи, там уже дальше комиссия будет, у него спрашивают элементарную вещь. Спрашивают производную от «Е» в степени «2Х». Он не отвечает, но ему все равно ставят три. Ну то есть совершенно до смешного доходит. Базовые какие-то математические факты, которые не может учитель не знать, ну это просто школьная программа напрямую, – ставят все равно три, закрывают глаза и ничего с этим не делают.
Денис: Это ты говоришь о времени после эпидемии и о том, как после этого всё происходило. Это второй курс, да? Двухтысячный год?
Настя: Это семестр второго курса, когда начался ковид, да. А на третьем курсе семь человек всё-таки выгнали.
На третьем курсе именно второй семестр был самым решающим. Тогда уже очная учеба была, я точно помню, что было очно все. И там вот было три очень тяжелых предмета, на которых сконцентрировались оставшиеся преподаватели-исключения. Им не было всё равно. И если человек не знает, то они ставили «два».
Денис: Мало было таких преподавателей?
Настя: Я их по пальцам одной руки могу пересчитать, сколько таких предметов за все обучение было. И как раз на третьем курсе так получилось, что они сконцентрировались в одном семестре. Именно поэтому очень много человек ушло на третьем курсе, да. А в целом если брать картину, то 90% просто тройка ни за что.
Денис: То есть, грубо говоря, отдельные единицы удерживают еще фронты и всё.
Настя: Причем, кстати, преподаватели достаточно известные. То есть у нас там фамилии такие, которые вы на многих учебниках можете видеть. Но даже у них наблюдается такая проблема. У некоторых из них.
Я не знаю, по своей воле они рисуют отметки или нет. С одной стороны, кажется, что это должна быть указка сверху, но с другой стороны они известны, авторитетны. Могли бы, наверное, воспротивиться, как некоторые другие.
Денис: Настя, подожди немного. Давай ненадолго вернемся назад. Как ты считаешь, сколько времени можно было бы высвободить для изучения, если убрать ненужные предметы или сильно почистить?
Настя: Я думаю, что очень много сейчас. Если примерно прикинуть...
Мы за пять лет изучили примерно 65 дисциплин. Если убрать тот десяток, – десяток точно – который преподавался ужасно, то вот вам время. Целый семестр, двадцать процентов времени, как минимум и совершенно точно можно было бы использовать значительно лучше и полезнее.
Денис: Хорошо, давай продолжать.
Настя: Я еще о практике хотела сказать. Тут не все так плохо, на самом деле. Много и положительных моментов было.
Практика у нас делилась на два вида. Один из них – производственная. Непосредственно в школах. Мы там закреплялись за каким-то учителем. Наблюдали за работой или даже сами вели.
А еще была учебная практика. Вот я с нее начну. Она шла параллельно учебному процессу. Мы учились и одновременно проходила практика. И это совершенно дикая формальность, потому что всё, что нужно было сделать по этой практике, это успешно сдавать те предметы, которые мы проходили параллельно. И всё. То есть за нас заполняли все бумаги, заполняли какие-то дневники. Писали, что такой-то обучающийся получил знания, умения, навыки. По факту ничего этого не было.
Денис: Поразительно, до чего дошел «прогресс». У нас, двадцать лет назад, тоже была эта глупость. Но мы сами все писали. Я, помню, плевался от этой глупости.
Настя: Ну, вот так. У нас практика просто «шла» параллельно с учебным процессом и мы ничего на ней не делали. Изредка какие-то преподаватели что-то нам поручали. Но этого было очень мало и редко. Вот это была вся учебная практика.
Учишься-учишься, а потом внезапно узнаешь, что идет какая-то практика, видишь оценку.
Дальше расскажу о производственной, в школах с учителями.
Здесь я считаю, что у нас все очень неплохо, потому что мы действительно ходили в школы. У нас за все обучение было, наверное, практик шесть таких, когда мы прямо в школы ходили. По две недели, может быть, месяц. По-разному было.
Денис: Очень неплохо? Когда я учился, это было само собой разумеющееся.
Настя: {Смеется} Все познается в сравнении.
Нас закрепляли за учителем и мы либо вели уроки, либо слушали, просто анализировали. Тут, конечно, многое зависело от школы и преподавателя, к которому попадешь. Потому что бывало и у меня, и у других ребят, когда мы попадали к преподавателю, которому этот груз не нужен. Такие преподаватели просто «забивали» и особо нас ничем не загружали. Но лично мне, конечно, повезло. Из шести практик, наверное, четыре-пять были очень хорошими.
Я попадала к хорошим учителям и действительно получала навыки, знания. Я вела уроки у разных классов. Вот тут как раз я и поняла, что старшие классы мне давались легче, чем младшие. Там я поняла, что с младшими не очень получается и надо об этом думать.
В этом плане практика была хорошая, то есть мне она давала знания и против такого формата ничего сказать не могу. Кроме...
Единственное – это бюрократия и отчетность. Конечно, бюрократия и отчетность. По каждому дню практики надо было заполнять по 3-4 отчета точно. И доходило абсолютно до абсурда, потому что некоторые отчеты надо было...
Как пример, расскажу один случай. Мы должны были проанализировать санэпидемиологическую обстановку класса. Ну что мы там будем с анализаторами воздуха ходить? Или как еще мы будем анализировать эти СанПин-нормы? Ну абсурд же! Но отчеты мы делали по этой теме ого-го! Они списывались друг у друга. Ведь понятно, что преподавателю в день приходит двести отчетов.
Естественно, он их проверять не будет. Поэтому все отчеты просто списывались друг у друга, слово в слово, даже ничего не менялось. Все отправляли, все проставляли. Ну, то есть по поводу оценок такая же история.
Денис: В письменном виде делали или в электронном?
Настя: В электронном конечно!
Денис: То есть вы даже не списывали, как мы в свое время, а просто копипастом делали? Не списывали, а просто копировали?
Настя: Да, копировали.
Денис: Я когда работал замом, мы с моим товарищем заполняли подобный отчет в Департамент. И решили поставить эксперимент. На пяти страницах из двадцати в нескольких местах написали полнейшую чушь. Мне еще товарищ предлагал матом написать, но шутил, конечно.
Мы думали, что если заметят, то сошлемся на техническую ошибку. И что ты думаешь?
Настя: Никто ничего не заметил?
Денис: Прошло «на ура».
Настя: Понятно.
Ну и седьмая, последняя проблема, которая у меня здесь выделена, и я достаточно резко о ней выскажусь, потому что это было для меня шоком. Я говорю про итоговую аттестацию. Это прошло буквально месяц назад. Государственный экзамен и защита диплома.