Первая часть беседы доступна тут.
Денис: Мы остановились на третьей проблеме, на «бесполезных предметах».
Настя: Да, верно.
Среди них есть такие, которые в теории имеют какую-то пользу. Например, предмет «Речевые практики». Безусловно, учитель должен уметь хорошо говорить. Это важно, тут нет никаких сомнений.
Но то, как этот курс преподавался, и что мы на нем делали, вот это уже отдельный вопрос. Я хочу сказать, что много таких предметов, на которых почти ничего и не было. А что мы на них делали?
«Речевые практики» мы рассмотрим в качестве примера. Первые несколько пар были, в принципе, очень неплохие. Нам там даже давали разные задания. Преподаватель брал книгу, спрашивал у нас случайное число. Опираясь на него он открывал случайную страницу и отсчитывал слово. И вот мы должны были об этом слове как можно больше рассказать. За одну минуту. Это растормаживает, учит не теряться, учит какой-то ораторской находчивости.
Но после пары занятий преподаватель почему-то резко куда-то пропал. И пары перевелись в дистант. Сначала было несколько лекций. Кое-какие дистанционные практические занятия, на которых, естественно, уже не было таких интерактивов, – выполняли простейшие упражнения. А потом он просто пропал вовсе!
То есть лекции вообще пропали. Нам кидали в чат какие-то материалы, мы что-то как-то сами вроде выполняли. И это было как бы обучением.
Денис: Преподаватель скидывал или кто-то другой?
Настя: Преподаватель, да. И конечно же, всё это было элементарно и всеми списывалось. Про очные практики и упражнения, зачеты речи уже не шло. Нам ставили их автоматом и никаких знаний в дальнейшем мы не получали, хотя вначале мне это нравилось.
Денис: Преподаватель сам дистанцировался?
Настя: Да. Я не знаю, в силу каких причин это произошло, но вот просто так получилось. Он резко...
Денис: С вашей точки зрения, преподаватель пропал, скидывал самостоятельные задания какие-то, а зачеты выставлял автоматом? Ничего не требуя?
Настя: Ну, да. Ему все задания отправлялись вовремя. Сделать это вовремя было совсем не сложно, потому что задания однотипные. Варианты не подразделялись. Все получали одно и то же задание и списывали массово.
Это один из примеров.
Дальше. Возьмем практикум по финансовой грамотности. Он у нас был не долго и это хорошо. Потому что то, что мы на нем делали, – ерунда. Мы просто изучали экономику. При том, что у нас такого предмета или профиля отдельно нет.
В университете было отдельное направление обучения такое, там готовили экономистов. И они там, наверное, учились серьезно. Нам же давали очень общие вещи и для чего – совершенно не понятно. Никаких задач мы не решали, ничего не делали. Так, что-то обсуждали, не более. При том, что всё это я уже слышала в школе. Ничего полезного из этого курса не вынесла.
Экзамен там был автоматом, никаких знаний не давалось и не проверялось. Голова пустая.
Денис: Просто трата времени.
Настя: Да. И такого было много. Я себе много выписала для беседы. Вот, например, еще одно.
Инклюзия в образовании. Был такой предмет. И мы все понимаем, конечно, что в стране инклюзия.
Денис: Прям как эпидемия.
Настя: {Смеется} В классе бывает несколько ребят таких, у кого есть проблемы. И учитель в нынешних реалиях должен с этим уметь работать. Ну, вроде бы, верно?
Денис: Это невозможно, на мой взгляд, но официальная позиция такова. Верно.
Настя: Вот. Но опять-таки, всё, что мы делали на этом предмете это смотрели видео. Меня это совершенно поразило. Я думала, что так бывает только в школе. Знаете, в школе часто так было, когда нам включали видео и уходили. Вот и в вузе это тоже есть.
Включали какие-то лекции. А пара же полтора часа длится. Представьте себе: полтора часа просто сидеть и слушать непростые слова, которыми пытаются объяснить сложные и непонятные вещи по видео.
Денис: А преподаватель уходит в это время? Он даже не занимается своими делами в аудитории, а уходит?
Настя: Да. Я не скажу, что так было всегда. Он мог и в аудитории сидеть. А мог вообще уйти. Но ничего от этого не менялось.
У нас преподавала глубоко пожилая женщина. Никаких вопросов по фильму, пояснений она не давала. Для аттестации по этому предмету нас попросили сделать одну презентацию или проект какой-то и всё.
Денис: Отталкиваясь от того, какие «проекты» и презентации делает моя дочь, я предполагаю, что под проектом имеется в виду какая-то элементарная ерунда.
Настя: Ну, да. Ничего особенного. Никакой речи о проверке или повторении знаний из этого видео, если они так вообще могли остаться, не идет. Мы просто копировали из интернета и всё.
Денис: Это профанация. Даже если тебе хорошо преподают и делают это регулярно, устный экзамен заставит тебя все это еще раз выучить. В голове хоть что-то останется. И потом, когда понадобится, ты будешь понимать что и где искать. А если после этого с тебя требуют просто презентацию, то это работа преподавателя впустую. Ничего не останется. А у вас еще и не преподавали нормально.
Настя: Ну вот, еще по поводу этих презентаций. Есть же другие предметы, которые с моей точки зрения безусловно важны. Такие предметы, которые я не отношу к разделу бесполезных. Это методика обучения математике, психология, возрастная физиология и всё такое.
Казалось бы, важно. На бумаге предметы действительно важные и их нужно изучать. Но то, что мы делали на этих парах очень редко было полезным и походило на нормальное обучение. Иногда мы анализировали уроки, анализировали учебники. Но в основном это были презентации.
Да и темы в этих презентациях были весьма отдаленными от чего-то, что может пригодиться. Ну, или нам это просто не объясняли. Было непонятно, чем нам помогут эти «знания», для чего мы это делаем?
Ах, да. Презентации не всегда пересказывал сам преподаватель. Часто мы готовили их по распределенным темам и рассказывали друг другу. Я каждый раз сама себе задавала этот вопрос: для чего я это делаю, зачем этим занимаюсь? Ну зачем оно мне надо?
Действительно хорошие пары были большим исключением.
Денис: А такие предметы, которые были лишними, но преподавались нормально были?
Настя: Ну, за всё это время конечно многое случилось {смеется}. И таких было несколько.
Например, предмет «Архитектура компьютера». Вроде бы, когда я впервые прочла название этого предмета, предмет показался нужным. Это значит, мы будем изучать устройство компьютера, как он работает и так далее.
Нет. На самом деле я пришла на этот предмет и поняла, что кроме языка программирования «Ассемблер» мы ничего не будем изучать. А это язык, который был в самом-самом начале, когда только компьютеры придумали. Это один из первых языков программирования. Это вообще процессорный язык.
Вот его мы изучали. А речи о том, почему компьютер работает, почему все эти процессы в нем происходят не шло. И вот сами подумайте. Я студентка пятого курса, мне скоро идти в школу и преподавать информатику. Мне «ассемблер» нужен? Я думаю, не очень. Он мне в последнюю очередь нужен.
Денис: А преподавали хорошо.
Настя: Да. Спрашивали достаточно жестко. У нас был и настоящий экзамен, хотя и дистанционный, потому что происходило всё во время эпидемии. Нам предлагали писать некоторые программы.
Этот предмет был тяжелым. Почти никто ничего не понимал, потому что это старый, очень древний язык и там тяжело разобраться.
Но у меня выписаны и другие предметы. Кажется, что вас заинтересует.
Денис: Конечно, давай поговорим.
Настя: Был предмет о технологии цифрового образования.
Очень, знаете, спорная дисциплина. И понятно, что в школе у нас сейчас это есть, и это внедряется повсеместно – это одна из проблем, – но как нам это преподавали?
Я про презентации больше говорить не буду. Это по умолчанию подразумевается. Поверхностные презентации, непонятно какие, непонятные докладчики и т.д. Помимо презентации нас учили работать с разными интернет-ресурсами, которые сейчас активно внедряются в школу.
Это МЭШ, это сбер-классы, это гиперматика, много там Global Lab. Разные всякие ресурсы, которыми заставляют учителей пользоваться. Вот мы с этим работали. Оно всё буквально идёт сверху, я так понимаю. Ведь это вряд ли ВУЗ, преподаватель сам придумал такую программу. Я думаю, что это какая-то инструкция.
Денис: Конечно. Централизованно сверху спускается, безусловно.
При этом удивительно, но в МГПУ этого не было. Хотя он городской и вроде бы в этом плане должен быть более продвинутым. Но у нас недавно была на интервью Маша. Она жаловалась, что столкнулась со всем этим только в школе и понятия не имела, с чем его есть.
Настя: И еще у нас в учебном плане были предметы. Основы медицинских знаний, оказание первой помощи, возрастная физиология, анатомия и гигиена, безопасность жизнедеятельности. Непонятно, зачем все это впихнули...
Денис: Подожди, Настя. Педагогу это нужно. У меня самого эти предметы были и я прекрасно понимаю, зачем они нужны. Странно, что до вас не донесли их необходимость.
Настя: Я уточню.
Дело в том, что по каждому из них было очень много часов. При этом они сильно схожи.
Длились они на протяжении первого, второго и третьего семестра. Три семестра подряд! И преподавались очень невнятно. Там профессор был глубоко-глубоко пожилой. Он почти ничего не слышал. Отвечать ему можно было что угодно. А если надо пообщаться, то это только вплотную.
И тоже делали презентации, никаких задач не решали, ничего такого. Экзамен – автомат.
Денис: Мда. То, как вам их преподавали понятно уже из того, что их актуальность не ясна. А практические занятия какие-то были? Роботы-Гоши, манекены? Первую помощь оказывать детям вас как учили, по видео?
Настя: Да ничего у нас не было. Да, первую помощь оказывали в теории. Нам давали книжку, где все указано. Профессор мог вообще не ответить на вопрос. Его о чем-то спрашивают, а он не отвечает и сидит дальше.
Чисто на бумаге, по учебным планам, нам это дали. По факту ничего не было. Чистая теория, которую, уж если на то пошло, можно было упаковать значительно компактнее и высвободить время.
Денис: Теперь я понял, о чем ты.
Вообще, это ужас. У тебя в школе подросток в обморок упал или приступ эпилепсии у него, или сердце остановилось – в практике и такое было у меня, правда, со взрослым человеком, пожилым учителем – ты что делать будешь? Профанация чистой воды. Ведь ты знать не знаешь в чем причина и что делать.
А потом, когда работать будешь, эти курсы условно в школах есть. Только там «учат» так же, как вас в институтах. Дистанционный курс и можешь корочку получать. За ней даже идти не нужно, пришлют курьером.
Настя: Расскажу еще про один предмет. Он у меня в списке последним выписан. Назывался он «Основы вожатской деятельности».
У нас была предусмотрена вожатская практика. Мы должны были на практику поехать в лагерь и быть вожатыми в лагере. Этот предмет, видимо, должен был нас подготовить к практике.
Но столкнулась я со странной реальностью. Оказалось, что ехать на практику совсем не обязательно. Нам давали альтернативу. Она заключалась в работе на нужды МЦКО (московский центр качества образования). Там нужно было проверять экзамены.
Продолжение следует.