Этот текст написан 4 года назад в пандемию. Он про город. Город, как агрессивную и токсичную среду для воспитания детей.
Паша на стажировке в лаборатории эмбриологии и генетики обидел ребят столичной небрежностью и высокомерием. Мне наставник вечером рассказал.
— Пап, а почему ты мне ничего не сказал в тот же день? Ты же расстроился сильно. И на следующий день не сказал. А только через неделю, когда стажировка закончилась?
— Да мы с тобой до этого два раза уже «говорили». И стыдно тебе было. Один раз даже до слез. А тут я на стену готов был лезть, потому что дошло — мои слова не работают. Привычка сильнее. Понял, что ты сам теперь должен с собой начать «говорить». Спросить себя, почему у папы настроение в хлам? Он знает или не знает? Да знает же. А почему тогда молчит? Он же меня б прибил раньше за такое… С тобой, Паш, начлаб на следующий день поговорила об этом? Причем жестко. И ты ж услышал ее? И исправил. И делами показал, что меняешься. Получается, что правильно я сделал, что не пришиб тебя сразу.
Отвечаю за огромные коллективы. За развитие молодежи. А со своими детьми справиться не очень получается.
Город как вызов в воспитании, против которого как против лома…
Один час с сыном в Алексеевке и один час с сыном в Москве — как две вселенные. Городская среда сама задает темп и энергетику.
А шум? Только подышав тишиной деревни начинаешь осознавать всю токсичность этого шума из звуков, картинок, информации. И понимать, насколько психика перегружена его обработкой, фильтрацией и защитой.
Но шум этот московский еще и на порядки глушит внутреннюю восприимчивость к тщеславию, лицемерию, эгоизму. Этого так много вокруг, что «принюхиваешься» и перестаешь обращать внимание. И за собой тоже перестаешь обращать внимание.