Пушкин Владимира Романовича Легойды

Вторая лекция цикла «русская литература как квинтэссенция русской культуры». Пушкин.

Александр Сергеевич с легкой руки Владимира Романовича в прошлом году меня нагнал. Когда ты вдруг останавливаешься в гонках и суете, вглядываешься в рядом идущего с тобой очень близкого человека и по-новому его открываешь. Вот такое со мной произошло в прошлом году в отношении «нашего всего». И вам того же искренне желаю.

Одно из моих открытий декабря — это Пушкин как ключ к культурному коду русского человека. Как написал Гоголь:

«Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии. В каком он, может быть, явится через двести лет. В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отобразились в такой чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла».

И здесь можно смело в коллективное зеркало заглянуть. 200 лет прошло. Насколько русский человек приблизился в своем развитии к Пушкину. Или, наоборот, удалился...

«Что самое загадочное? Пушкин одновременно свой, близкий и таинственный и непонятный. Он одновременно очень простой и удивительно глубокий. Я абсолютный поклонник Федора Михайловича Достоевского и признаюсь, что Пушкин — это другая глубина, это полная цельность, это отсутствие болезненной и страшной изломанности, которая есть у Федора Михайловича и в которую боишься смотреть, потому что иногда видишь там себя». Владимир Романович.

«С пушкинской дуэли во мне началась сестра. Больше скажу — в слове «живот» для меня что-то священное, — даже простое «болит живот» меня заливает волной содрогающегося сочувствия, исключающего всякий юмор. Нас этим выстрелом всех в живот ранили». М. Цветаева.

«Острее всего такое впечатление производила смерть Пушкина... Не умея читать, я уже много знал из него наизусть, и с годами этот культ только возрастал... роковая смерть Пушкина, в расцвете его творческих сил, казалась мне вопиющей неправдою, нестерпимою обидою..» В. Соловьев.

Однажды его современник Оболенский произнес  «Александр Сергеевич, Александр Сергеевич, я единица, единица, а посмотрю на вас, и мне кажется, что я — миллион. Вот вы кто!». Представляете силу, которую дают нам произведения Пушкина?

Приятного просмотра. 
А Владимиру Романовичу низкий поклон за такой роскошный подарок.

Вконтакте/ YouTube/ RuTube
Если удобнее читать, текстовая версия здесь.