1 этап: «Я ЖЕ МАМА»

Возвращаемся к вызовам педагогики. 

Про  «заляпанную фотографию» поговорили, этап «мы покакали» обсудили. Переходим к следующему.
...

Этап «мы покакали», когда мама никак не отделяет себя от ребенка, рано или поздно заканчивается и у измотанной женщины возникает желание наконец «выпрыгнуть» из такого материнства.

Эмоциональная связь матери и ребенка ослабевает, и слово «мы» в отношениях с ребенком постепенно начинает пропадать. Уже не «мы покакали», а «Вася обкакался». 

На этом этапе возникает риск, что из модели «мы покакали» мама перейдет в модель: «Я же мама».

Или: «Я знаю, как и что надо делать, думать, чувствовать, и вменяю это ребенку. А если он меня не слушает, то получит, мало не покажется». 

Современный мамы, в большинстве случаев, именно такую модель и выбирают. 

Почему?

Во-первых, это самолюбие замаскированное под заботу. Женщина говорит себе, я мучилась, рожала, это мой ребенок, а значит я вправе указывать ему, что делать.  

Вторая причина — обыкновенный страх. Вменять ребенку правильное поведение — это ситуационно намного безопаснее, чем дать ему совершить ошибку, сделать вывод и сформировать свою субъектность. Не известно же, что он вытворит, если дать ему свободу. А эмоциональная связь с ребенком сильная и тревожность за его здоровье и жизнь, чуть ли не главная эмоция. Маме легче запретить все опасные действия и вменить как надо жить. А если ребенок сопротивляется, то мама может и в состояние бешенства (эмоциональной вздернутости) перейти и за счет своей психопатии принудить ребенка подчиняться.

Модель поведения «Я же мама» — на нашем внутреннем языке и есть административная модель управления. Когда руководитель знает, что и как делать, и вменяет это сотрудникам, а кто против — тот нарывается на психопатические реакции руководителя. Как мама переходит в «безумное» состояние, когда ребенок ее не слушает, и одним своим видом нагоняет страх, так и руководитель в административной модель ведет себя аналогично. В этом безумии страшна не угроза, а непредсказуемость поведения разъяренного человека, потому что хоть мама, хоть руководитель в психопатическом состоянии не соизмеряют ни силу удара, не силу слова, а просто выплескивает злую энергию. И, чем связываться с таким человеком, который неизвестно, что вытворит, любому (хоть ребенку, хоть сотруднику) проще подчиниться.

В большинстве случаев, если ребенок адаптируется к этой модели отношений с мамой, то есть подчиняется ей с сохранением внутренней гармонии (то есть без протеста), то формируется ситуационно «прилежный ученик», но неудачник по жизни в будущем. Потому что ребенок в такой модели отношения привыкает быть несубъектным. Его лишают свободы и возможности выбрать статус, а просто вменяют модель. Таким вечным исполнителем поручений он и остается по жизни. 

Но есть возможность либо вовсе обойти этот этап или максимально быстро перейти на следующий. 

Только для этого должен быть создан контекст. Если вспомнить историю, то такой контекст существовал, например, в российских деревнях лет 200-300 назад.

Как жила мать? Тут 5-10 детей по лавкам, тут огород, корова, куры, весь день женщина в пахоте, что и голову некогда поднять. В таких условиях читать кому-то из своих детей нотации, вменять как жить, просто не было возможности. Сил у женщины физически не оставалось. Поэтому 200 лет назад мамы были вынуждены рано признавать субъектность ребенка, то есть переходить к следующим этапам его развития.

Вопрос!  

Вы со своими детьми в какой модели чаще общаетесь — «мы покакали» или «я же мама»?

Мужчин это, кстати, тоже касается. Это только на первый взгляд гендерно окрашены, на самом деле это и про нас тоже. Это две разных коммуникационных модели, которые мы используем.